Звёздами струится высь ночная,
Тени на шоссе легли устало.
Мать, из глыбы камня оживая,
Ровно в полночь сходит с пьедестала.
Горстку пепла к сердцу прижимая,
Размыкает каменные губы:
- Спи, моя кровинка, баю-баю.
Это гром, не пушечные гулы.
Ночью бродит мать по Хиросиме,
В Бухенвальд приходит и Освенцим.
И поёт о дочери и сыне,
Горстку пепла прижимая к сердцу:
- А-а-а, сожжённые, восстаньте!
- А-а-а, казнённые, воспряньте!
- А-а-а, очнитесь ото сна!
- А-а-а, заря уже видна!..
В Бухенвальде слышен гул набата.
В Пирчуписе вновь скрипят колодцы.
И встаёт, встаёт, встаёт расплата...
И восстать над смертью жизнь клянётся!
Новый день от дыма не померкнет,
Как надежда матери, он светел!
Мать стоит перед своей деревней,
В каменной горсти сжимая пепел.
