Вместе со старым хламом ненужным,
В начале пятого, кажется
Я отнесла разбитые чувства,
Чтобы опять не пораниться.
Там где была лишь сажа да копоть,
Теперь остался огромный пробел.
Я согласилась забрать только опыт,
Но эту боль не оставлю себе.
Я слишком гордая и не вернусь назад,
Я слишком ранена, но мне так хочется жить,
Я слишком сильная, чтобы упасть и не встать,
Пора взлетать — это мой фирменный стиль.
Всё вымыла добела, а теперь в дела.
Ты не сломал, мне ещё есть о чём помечтать.
Эта любовь измотала и довела,
Эта любовь вмиг накрыла, но схлынула.
Мне говорили: «Дура! Не реви, не реви!
Он в тебя пулю, а ты о любви, о любви.
Какая там любовь? Ведь у него не болит.
Твоя душа как море, а его — на мели».
А я кричала: «Как он может так, чёрт возьми?»
В слезах писала: «Набери и поговорим».
Я словно птица Феникс, та, что устала молить.
Чтобы воскреснуть, нужно испепелить.
И кто-то в следующей жизни там сверху
Решит нас вдруг поменять местами.
И, обещав подарить тебе сердце,
Я протяну лишь холодный камень.
Ты будешь, лёжа на кафеле ночью,
Глотать снотворные от обиды.
Ты будешь так же любить меня точно
И так же точно меня ненавидеть.
Я слишком смелая, чтобы свернуть с пути,
Я слишком предана, чтобы кого-то любить,
Я слишком сильная, чтобы себя не спасти.
Прощай! Прости, ведь мне так хочется жить.
Всё вымыла добела и была не была.
Ты не сломал, мне ещё есть о чём помечтать.
Эта любовь измотала и довела,
Эта любовь вмиг накрыла, но схлынула.
Мне говорили: «Дура! Не реви, не реви!
Он в тебя пулю, а ты о любви, о любви.
Какая там любовь? Ведь у него не болит.
Твоя душа как море, а его — на мели».
А я кричала: «Как он может так, чёрт возьми?»
В слезах писала: «Набери и поговорим».
Я словно птица Феникс, та, что устала молить.
Чтобы воскреснуть, нужно испепелить.
